Сегодня международный День солидарности журналистов. К этой дате мы решили опубликовать интервью с журналистом из Беларуси Сергеем Сахаровым, главным редактором портала CityDog.io, который заблокировали неделю назад. Наш коллега рассказал о регулярных репрессиях в стране, давлении государства на журналистов и активистов, а также о других моментах, которые сейчас тяжело переживают беларусы.
— Какова ситуация в Беларуси со свободой слова?
— Фактически, если свобода слова в Беларуси и существует, то в формальном виде: в тексте Конституции, в преамбуле закона о СМИ. На деле же ситуацию можно назвать скорее катастрофой. Независимые общественно-политические издания разгромлены, заблокированы, признаны экстремистами, выдавлены из страны. Государственные медиа стали рупором жутчайшей пропаганды в стиле Соловьева. Правда, есть в стране и большая часть независимых медиа, которые не освещают общественно-политическую повестку и поэтому не представляют особой угрозы режимы Лукашенко.
Чтобы понять, что творится в головах у людей. Несколько недель назад одна общественная организация прислала нам на почту сообщение о том, что их НПО сотрудничает с UNICEF и просит, чтоб мы рассказали об их проекте. Мы связались с ними, подумали: «Хорошая тема, напишем с удовольствием». Однако первый вопрос, который задала нам пиар-менеджер организации, был: «А не запрещены ли вы, а то нам с запрещенными нельзя общаться».
Такие вопросы, адресованные независимым журналистам, сейчас можно услышать очень часто: «Вы не экстремисты? А вас случайно не заблокировали? А с вами безопасно общаться».
Ситуация очень похожа на ту, что была в СССР в 1937 году — без преувеличения. Страх и репрессии, репрессии и страх. Независимым медиа в Беларуси никогда не было сладко, но после выборов 2020 года, после неудачной революции, все «неблагонадежное» закатывают в асфальт. Весной 21-го был разгромлен самый популярный портал страны – T*T.by, больше десятка журналистов сидят в тюрьмах и получили реальные сроки. Каток репрессий — это не фигура речи, это четкое обозначение, которое, тем не менее, не до конца передает весь трагизм и ужас ситуации.
Сейчас в стране физически не осталось независимых общественно-политических медиа — они или разгромлены, или уехали из страны. Остались так называемые «упорядоченные» медиа, которые до этого времени достаточно активно информировали аудиторию о политической ситуации в Беларуси, но сейчас вынуждены вводить жесткую внутреннюю самоцензуру, чтобы выжить.
Прекрасный пример – Onliner.by: раньше он был второй крупный портал по посещаемости, а после разгрома T*T.by стал первым в стране. Они тоже очень профессионально писали об общественно-политической ситуации во время революции 2020 года. Но в итоге в 2021 году большая «боевая» часть коллектива во главе с главредом уволилась. Это было сделано для того, чтобы сам портал остался жив, так как Onliner — один из немногочисленных примеров, где бизнес-составляющая была на очень высоком уровне.
— Что статус «экстремиста» означает для редакции?
— Работать в Беларуси с таким статусом практически невозможно. Наверное, самое главное: получив такой статус, учредители вынуждены вывезти за границу всю редакцию — иначе людей тупо посадят в тюрьму.
Во-вторых, этот статус касается и обычных читателей: к любому человеку могут прийти домой и посадить «на сутки» за перепосты ссылок на экстремистские телеграм-каналы или на сайты.
Чтобы вы понимали: экстремистским признали даже логотип T*T.by: вы представляете, сколько людей за много лет делали перепосты их материалов и фото? Теперь все эти сотни тысяч (или миллионы?) людей могут быть признаны виновными в распространении экстремистских материалов. Им всем (!) потенциально грозят административные (15 суток) аресты.
Сколько сайтов в Беларуси заблокировано, уже не поддается подсчету. На прошлой неделе мы тоже были заблокированы, государству не понравилось то, что мы делаем.
Сейчас приняли закон о том, что нужно отдавать от любой рекламной сделки с независимым СМИ 20% государству. Полученные деньги отправляют на финансирование государственных СМИ. Грубо говоря, за то, что я хорошо делаю свою работу и ко мне приходят рекламодатели, я должен делиться своим доходом с государственными СМИ, которые плохо делают свою работу и которые не могут привлечь рекламодателей.
— Кого поддерживают в Беларуси больше: Россию или Украину?
— Легальной независимой социологии в Беларуси уже давно не существует. Соцслужбы работают подпольно — их всех запретили, поэтому стоит, конечно, на это делать скидку. И если государственные социнституты пытаются представить общественное мнение, то, скорее всего, результат будет таким, который нужен государственной пропаганде. Например, в госСМИ нельзя называть войну в Украине «войной», это «специальная операция». Тут беларуская пропаганда действует в рамках нарратива, который предлагает российская пропаганда.
Что касается цифр: независимые источники говорят, что тех, кто поддерживает войну, около 20-30% в Беларуси. Подавляющее большинство ее не поддерживает. Беларусы не понимают, как могут россияне идти против Украины, «против своих братьев».
Когда война только началась, несмотря на дикие репрессии, люди не побоялись выйти на митинги. Многих арестовали, некоторым дали уголовный срок.
Есть люди, которые сотрудничают с телеграм-каналами, отслеживающими перемещение российских войск на территории Беларуси. По словам Офиса Зеленского, ВСУ эта информация очень помогает. Есть и беларуские «рейковые партизаны», которые пытались остановить поезда, везущие российскую военную технику в Беларусь. Людей сажали, им простреливали ноги.
Тысячи людей в тюрьмах, 1500 политзаключенных, сотни тысяч людей, если не миллионы, страдают от политики Лукашенко.
При этом, опять же, нужно понимать информационный фон. В телевизоре представлены российские каналы, которые день и ночь говорят о «нацистах и бандеровцах», государственные беларуские каналы придерживаются такого же мнения. У многих беларусов от такой информации попросту сносит крышу. Ведь ты летом едешь в Затоку отдыхать, видишь украинцев, видишь, как они неплозо по беларуским меркам живут, как они принимают гостей — и вдруг тебе Соловьев с экрана вещает, что они фашисты, нацисты и так далее. Психика человека просто ломается.
Сейчас беларусы относятся к теме войны пассивно — пока их напрямую это не касается. Да, с территории Беларуси летят ракеты, но они выпускаются российскими войсками. Да, из-за санкций пропали многие иностранные товары, дико разогналась инфляция. Но мы напрямую с Украиной не воюем — и это уже хорошо.
Почти все беларусы против участия Беларуси в войне. Если люди узнают, что Беларусь участвует напрямую в российской агрессии, посылает свои войска в соседнюю страну, то разговор будет совсем другой — скорее всего, снова начнутся опять волнения и демонстрации, несмотря на то, что тоталитаризм в Беларуси процветает.
— В каких условиях работаете Вы и Ваши коллеги? С какими трудностями столкнулись?
— CityDog.io никогда не был общественно-политическим изданием, мы пишем про лайфстайл, про общественные инициативы и организации, про людей, которые пытаются сделать Минск и Беларусь лучше.
К 2020 году Минск выглядел как классный город, всем казалось, что мы живем «почти как в Европе». Но летом 2020 года люди поняли, что режим всегда был неадекватно репрессивный, максимально пророссийский, максимально ретроградный — а вся напускная «европейскость» оказалась ширмой. По большому счету, за 28 лет (!!!) правления Лукашенко ничего не изменилось. Если ты выступаешь против него, пытаешься идти в политику или околополитические темы, значит, тебе тогда давали по шапке (а сейчас просто посадят в тюрьму). Большинство общественных организаций и инициатив, которые выстраивали гражданское общество, репрессировали и закрыли. Лукашенковское государство и их трактует как «экстремистов и террористов», «пособников Запада» и «пятой колонной».
Как мы сейчас и где мы сейчас, я сказать не могу в силу безопасности. Стало ли нам сейчас легче? В какой-то степени, да. Но хорошо ли нам? Нет. Людям сложно перевернуть всю свою жизнь и все начать фактически с ноля.
Сейчас у нас много других проблем — начиная от бытовых трудностей и заканчивая вопросами легализации. Пока мы сложно со всем этим справляемся. Единственное, что немного помогает, – это организация встреч и ретритов для редакции, таких своеобразных отпусков, чтобы люди могли немного отдохнуть и перезагрузиться.
Когда ты покидаешь свою страну — это огромная травма. Ты уезжаешь из своей страны и совсем не факт, что туда когда-нибудь вернешься. Впрочем, ты каждый день видишь, что переживают украинцы тут и в родной стране, где каждый день убивают их семьи — и им объективно хуже в миллион раз.
Поэтому давайте просто возьмем себя в руки и будем продолжать бороться за свое выживание. Нам нужно помочь себе, помочь своим близким беларусам и тем, кто остался в Беларуси, — и нам нужно помогать Украине, это наша обязанность. Беларуское государство замешано в агрессии против соседей — и нам с этим жить, и нам нужно тоже искупать этот грех, хотя бы помогая Украине.
— Как к вам относятся люди из той страны, куда вы переехали?
— По-разному. Изначально было очень позитивное отношение, потому что в 2020 году все понимали, что сложно противостоять режиму Лукашенко только силой ума и желанием выйти, высказать свою позицию. Люди пытались именно это сделать, добиваясь перевыборов. Вместо этого они получили тюремные сроки, убийства, выдавливание из страны и повсеместный страх.
С началом войны в Украине отношение к беларусом изменилось. По данным исследований, большинство украинцев знают, что происходит в Беларуси, кто такой Лукашенко, но при этом около 50% плохо относятся к беларусам. И это абсолютно понятно: какая мне разница, ты за Лукашенко или против, если это с территории твоей страны убивают меня и мою страну.
Кажется, большинство литовцев, поляков тоже понимают, что Лукашенко и беларусы — это не одно и то же. В конце концов, в 2020 году миллионы беларусов вышли на улицы для того, чтобы Лукашенко ушел. Но как выяснилось, «против лома нет приема окромя другого лома».
Поэтому за границей булинг в сторону беларусов («Идите к своему Лукашенко!», «Зачем вы сюда приехали?», «Надо было в 2020 году сражаться!») воспринимается очень болезненно. К счастью, это единичные случаи.
— Как Вы думаете, что нужно сделать, чтобы ситуация в Беларуси стала лучше?
— Я уверен: делай что должен и будь что будет. эти репрессии за последние 200 лет не первые и, возможно, не последние. Беларусы все это время борются за свою страну, культуру, язык — и мы, беларуские журналисты, должны выполнять свою работу хорошо: говорить правду о том, что происходит в стране, и давать людям возможность высказаться.
Автор: Юлиана Волкова
