Автор: Esupport

В последние несколько лет Молдова ощущает острую нехватку квалифицированных специалистов в области здравоохранения, особенно в сельской местности. И Басарабяска не является исключением. Консультативный отдел районной больницы обеспечен кадрами на 87%, а стационар – всего на 57%.

— Это свидетельствует о том, что у нас есть не все специалисты. Они работают по совместительству, т.е. один врач совмещает две специальности. У нас нет кардиолога, педиатра. К сожалению, из 23 врачей – 8 пенсионеры, новые врачи к нам не приходят, те, которые есть, стареют. У нас только один офтальмолог, лор, невропатолог, они работают и в стационаре, и в консультативном отделе.

 

Наиболее сложная ситуация сложилась в хирургическом отделении районной больницы – на протяжении 10 месяцев 2017 года там не было постоянного специалиста. С октября на должность заведующего отделением по результатам конкурса был принят врач из Кишинева Марк Фэрымэ, по необходимости приезжает анестезолог из Чимишлии, но проблему нормального функционирования хирургии это не решает.

МАРК ФЭРЫМЭ, ЗАВ.ОТДЕЛЕНИЕМ ХИРУРГИИ РБ БАСАРАБЯСКА

— Элементарно: заведующий отделением хирургии не может работать один. Хирургия – это командная работа: хирург, ассистент, сестры, санитарки, администрация – все вместе. Отсутствие анестезиологической помощи, приемного отделения, отсутствие специалистов, которые моги бы обеспечить ургентную помощь, не говоря уже о плановой, — это не работа, это экстрим.

 

Неукомплектованность отделения специалистами позволяет оказывать пациентам лишь узкий перечень медицинских услуг.

 

 

— Мы оказываем хирургическую консервативную помощь и консультативную ургентную, плюс острые травмы, которые требуют срочного хирургического вмешательства, на уровне кровотечения. Если мы можем оказать помощь на месте, больной остается, если нет, то он перенаправляется в ближайшее хирургическое отделение, которое имеет возможность провести адекватное хирургическое вмешательство. Что это такое? Это полный объем услуг при анестезиологическом обеспечении. 

 

Для стационарного лечения в отделении предусмотрено 11 мест, все они на данное время заполнены. Жители района обращаются к хирургу и за консультациями.

 

— Получилось так, что я упала и необходимо было обратиться к хирургу. Я очень рада, что у нас в городе появился хирург, очень внимательный, очень грамотный, и он оказал мне первую помощь, потому что пришлось бы ехать в Чимишлию, или в Комрат, или в Кишинев, это дополнительные расходы, проблема с тем, чтобы добираться, лечиться.

 

Работая в Басарабяске 5 дней в неделю, Марк Фэрымэ живет в съемной квартире. Перебираться сюда на постоянное место жительства он пока не намерен, не видит перспектив: реформа системы здравоохранения предусматривает закрытие хирургических и родильных отделений в районных больницах, и доктор считает это целесообразным.

МАРК ФЭРЫМЭ, ЗАВ.ОТДЕЛЕНИЕМ ХИРУРГИИ РБ БАСАРАБЯСКА

— Исходя из численности населения и территории, содержание нескольких центров по всей республике было бы более рентабельно, чем неадекватно функционирующая структура в каждом районе. Это, в первую очередь, соблюдение наших прав, как пациентов, потому что каждый из нас хочет получить квалифицированную и своевременную медицинскую помощь. А сейчас как получается? Приходится консультировать, а потом искать, куда и как перенаправить больного, а это все время, золотое время, которое может решить исход заболевания. Поэтому сама реформа по сути необходима, по форме она должна быть разумной. 

 

Стратегия Министерства здравоохранения предусматривает создание 11 региональных больниц с филиалами на местах. Ближайшие к Басарабяске будут находиться в Комрате и в Хынчешть. Цель реформы – рационально использовать труд квалифицированных специалистов и снизить управленческие расходы, тем самым повысив качество медицинских услуг.

Что заставляет мужчину ударить женщину, которую он любит?

В Дрокию я приехала августовским утром. Воздух ещё был свеж и хрупок, как лист алоэ. Вышла на автостанции и направилась в единственный на всю страну центр, где ведётся работа с семейными агрессорами. В 10.00 я должна была встретиться с Русланом — молодого мужчину (33), поднявшего руку на жену, приговорили к двум годам лишения свободы с отсрочкой.
Руслан уже ждал меня перед зданием центра. Серый спротивный костюм, такого же цвета кепка, небритое лицо, карие глаза и спокойный взгляд. Секунда замешательства, и он всё-таки пожимает мне руку. Мы вошли в зал, где обычно проходят занятия, и расположились друг напротив друга. Руслан сложил ладони и опустил взгляд, ожидая вопросы, как приговора. Смотрю на него по-дружески тепло, в надежде, что напряжение спадёт.

***
Он из маленького села в Рышканском районе. Рос без отца и всегда знал, что должен помогать овдовевшей матери. Поэтому в 15 лет забросил учёбу и стал работать на стройках. Обо всём этом рассказывает мне вполголоса. Отвечает кратко и осторожно. Меняю тактику и задаю вопросы о жене. «Нормальная жена», — говорит. Прошу рассказать, как они познакомились, и только тогда, впервые за это время, на лице Руслана появляется улыбка: «Мы встретились в Санкт-Петербурге. Оба там работали и понравились другу другу».
Алина работала продавщицей в продуктовом магазине, а Руслан — неподалёку. Как-то во время обеденного перерыва он зашёл в магазин что-то купить, уже и не припомнит, что. «Я первым начал разговор, и мне удалось её вытащить на встречу», — начал он спокойным голосом. Погуляли по Дворцовой площади, прилегающей к длинному зданию Эрмитажа, и в Летнем саду.
А вскоре стали жить вместе. «Было легко, потому что мы хорошо зарабатывали». Это был самый романтичный период в отношениях. Иногда, возвращаясь с работы, Руслан дарил Алине цветы, шоколадные конфеты и плюшевые игрушки.
Спустя два года, когда найти работу в России не получалось, они вернулись в Молдову. «Это было наше общее решение. Мы были молоды, и никто из нас не хотел жить в разлуке». На родине они официально оформили свои отношения. Спрашиваю у Руслана, какой была Алина в тот день. «Она была такой красивой. И счастливой». А спустя три года у молодых родителей было уже две дочери и многообещающее будущее.

***
Руслан ударил жену после 12 лет супружества и одной ночи, проведённой на рыбалке с друзьями. Выпил он тогда много, ясно мыслить уже не мог. Во двор зашёл, когда только начинало светать. Девочки спали в своих комнатах, в доме царила абсолютная тишина. Алина вышла из спальни, укоряя, что муж вернулся домой пьяным. Здесь нить повествования обрывается…
Руслан знает, что они с женой поссорились, и под влиянием алкоголя он ударил её несколько раз. «Думаю, я слишком много выпил. Мы поссорились… Может, мне что-то показалось», — предположил он, нахмурив лоб. «Я ударил её пару раз, но не сильно-сильно. Ничего страшного не было», — повторяет, как будто оправдываясь. А утром Алина отправилась в полицию подавать заявление. Врачи квалифицировали полученные ею травмы как средней степени тяжести, а в отношении Руслана было возбуждено уголовное дело.

Руслан избил жену после 12 лет брака и одной попойки на рыбалке с друзьями

«Если бы травмы были незначительными, тогда составили бы протокол. А в случае более тяжёлого вреда преступление подпадает под действие статьи 201 (прим) Уголовного кодекса», — объясняет Андрей Одажиу, юрист и консультант Центра консультирования и помощи для семейных агрессоров в Дрокии.
В ходе судебного разбирательства по этому делу судебно-медицинская экспертиза телесных повреждений выступала железным доказательством. В итоге Руслана приговорили к двум годам лишения свободы с отсрочкой. Суд обязал обвиняемого посещать Центр консультирования и помощи для семейных агрессоров в течение четырёх месяцев. «Если мужчина применит ещё хоть раз насилие, наказание сменяется на реальный срок, плюс добавляется наказание и за новое правонарушение», — добавляет юрист.Семья Руслана и Алины не единственная, в которой случаются конфликты с рукоприкладством. В 2016 году в стране, по данным Генерального инспектората полиции, зафиксировано 1782 случая домашнего насилия: в том числе 31 убийство, 88 случаев причинения тяжких телесных повреждений и пять случаев доведения до самоубийства. В 93 % случаев агрессорами выступают мужчины.

 

Гендерное неравенство лежит в основе домашнего насилия, утверждает Вероника Телеукэ, директор Центра по правам женщин. «Проблема в менталитете, и корни этой проблемы уходят в традиционную румынскую семью или даже ещё глубже, в те времена, когда в семье роли были заранее определены. Самое интересное, что эта модель во многом сохранилась до сегодняшнего дня», — считает эксперт. Согласно отчёту Центра по правам женщин, представленному в конце 2015 года, 90,5 % мужчин считают, что самым главным для женщины является уборка в доме и приготовление пищи для членов семьи. В то же время четверо из десяти мужчин утверждают, что не бывает ситуаций, когда на женщину можно поднять руку.

Чем объясняется выраженная агрессивность у мужчин? Этолог Дориан Фуртунэ, специализирующийся на исследовании социальных инстинктов, даёт несколько ответов в книге «Homo Aggresivus».
Во-первых, лица мужского пола имеют генетическую предрасположенность к проявлению агрессии. Их воинственный характер находит отражение даже в анатомии – мужчины более высоки, у них лёгкие больших размеров, толстая кожа, более тяжёлый скелет. Однако гены, естественно, не единственный фактор, влияющий на поведение. «Остальное — влияние социальных обстоятельств, среды и воспитания», — пишет Дориан Фуртунэ.
Главными причинами домашнего насилия являются алкоголь, ревность, супружеская неверность, безработица и неспособность решать конфликты мирным путём, что и порождает фрустрацию (чувство обманутых ожиданий) и агрессию.

 

Когда прозвучал приговор, Руслан был сильно обижен. «Вначале мне казалось, что я прав… Я привык никогда не сдаваться. У нас мужчина должен быть мужчиной», — уверенно утверждает мой собеседник.
По словам Андрея Одажиу, это классический пример реакции семейного агрессора. «Они сразу обвиняют жертву и, когда мы им говорим, что мужчина и женщина имеют равные права, отвечают, что мир катится не в том направлении», — поясняет специалист.
Уже третий месяц Руслан посещает центр для семейных агрессоров. Здесь он узнал, что насилие в семье — это не только физическое воздействие, направленное против члена семьи. Оскорбление, изнасилование жены, контроль денежных средств — это тоже формы насилия. На вопрос, поднимал ли Руслан раньше руку на жену, он ответил: «Нет, был только этот случай… может, психологическое насилие когда-никогда применял».
Агрессоры редко с первого раза рассказывают, что совершили. «Они к нам приходят очень закрытыми, некоторым стыдно», — объясняет Андрей Одажиу. Более того, они видят, что информация, которую они выдали в полиции и в суде, обернулась против них же. «Так у них формируется барьер. Мы создаём здесь дружественную атмосферу, и постепенно они открываются». К примеру, во время первой встречи агрессор утверждает, что «всего лишь» ладошкой ударил жену, а спустя два месяца признаёт, что избивал её ногами.

С агрессорами в центре работают юристы и психопедагоги. Специалисты объясняют, какие права есть у членов семьи, какими законами они защищены и почему виновных в домашнем насилии привлекли к ответственности. Также во время этих встреч эксперты помогают агрессорам понять, что провоцирует у них приступы злости и как можно взять под контроль эти эмоции. «Встречи носят практический характер: мы предлагаем различные конфликтные ситуации и вместе их разрешаем», — говорит Андрей Одажиу.
Данный центр в Дрокии появился в 2012 году и работает по программе, разработанной в городе Дулут штата Миннесота, а специалистов учреждения обучали коллеги из США.
Встречи с агрессорами проводятся в группах, причём участники находятся на разных этапах. И это неслучайно. «Меня они воспринимают как специалиста, который выполняет свою работу, а между ними степень доверия выше. Когда агрессор, посещающий наш центр пять месяцев, говорит новичку: “Я был таким же, как ты, и потерял семью, могу попасть в тюрьму”, — они понимают, что то, что мы им преподносим, — правда», — продолжает Андрей Одажиу.

На сегодняшний день данное учреждение в Дрокии — единственное в стране, где семейным агрессорам предоставляют услуги по консультированию и поддержке.
Из сотен людей, ежегодно осуждаемых по статье «Насилие в семье», лишь 40 человек получают возможность попасть в этот центр. Национальная стратегия по предупреждению и борьбе с насилием над женщинами и с насилием в семье на 2018-2023 предусматривает развитие социальных услуг для агрессоров, однако не уточняется, сколько подобных центров появится в стране.

По словам Андрея Одажиу, Руслан очень изменился, и семья приняла его обратно. Теперь, если между супругами и возникает какой-то конфликт, мужчина больше не прибегает к формам насилия. „Не бью её, не кричу. Говорим спокойно или занимаюсь своими делами», — говорит Руслан.
А когда ходит с друзьями на рыбалки, и их предупреждает: не проявляйте агрессию к жёнам. Сначала они над товарищем насмехались, решив, что он ходит к психиатру, а потом Руслан им объяснил разницу: «Я им так и сказал, лучше не делайте этого (не применяйте насилия. — Прим. автора) и не зайдёте так далеко. Они до драки пока не дошли, но грязными словами бросались».
К концу разговора я поинтересовалась у Руслана: так должна ли женщина терпеть насилие? Немного подумав, ответил, как будто даже понимая, что ошибается: «Иногда». Я предложила представить, что одна из его дочерей получает всего одну пощёчину от будущего мужа. «Нет, не должна терпеть… это же моя дочь», — сразу отреагировал Руслан. «Но каждая женщина — чья-то дочь», — говорю ему. «Потом мы это понимаем, потом… когда очнёмся», — признаёт собеседник.
Руслан утверждает, что больше никогда не станет агрессором в семье. «Если я её [жену] ударю, то потеряю… а я не вижу себя в другой семье».

Автор: Виктория Колесник
Иллюстрации: Ирина Клешченко

*Имена героев изменены по этическим соображениям.